Пчелы могут воровать мед
Любое, даже самое незначительное вмешательство в гнездо пчел нарушает гармонию жизни семьи, сбивает ритм всех работ в улье и поле: пчелы-кормилицы на какое-то время прекращают уход за расплодом, гроздья пчел-строительниц (в гроздьях им легче поддерживать более высокую, чем в улье, температуру, необходимую для интенсивного выделения воска и размягчения восковых пластинок) распадаются, матка остается без свиты, уходит в глубь улья и на некоторое время прекращает класть яйца (особенно пугливы матки среднерусской породы), лёт пчел за нектаром резко падает, ослабляется охрана летка.
Такое поведение семьи вполне естественно. Все жизненные процессы пчел в гнезде протекают почти при полном мраке. Только через леток к ним проникает свет, и то очень слабый, отраженный. С открытием же улья освещается все гнездо и не отраженным светом, а прямыми лучами. Действие света, а также само вторжение в гнездо расстраивает жизнь семьи. Это состояние может быть кратковременным и поверхностным, то есть захватывать небольшие группы пчел, если гнездо открывают лишь частично и на короткое время, и глубоким, захватывающим всю семью надолго. В последнем случае бывает виноват пчеловод, который выполнял операции неквалифицированно: гнездо открывал на длительное время, в нем порой ради простого любопытства делал перемещение рамок, не вызываемое никакой необходимостью.
Повышенная злобливость такой семьи сохраняется порой несколько дней после вмешательства.
Из открытого улья идет сильный медовый запах. Пчелы, характеризующиеся особой предприимчивостью в отыскании корма, чувствуют его за десятки, а при ветре и за сотни метров. Если в это время в природе нет взятка или он слабый (что бывает чаще), пчелы, пролетающие мимо открытого улья, сейчас же меняют свое направление и устремляются на аромат. Так как осматриваемая семья дезорганизована, они легко проникают в ее гнездо, с жадностью напиваются медом. С украденной ношей пчелы-воровки возвращаются в свое гнездо, предварительно запомнив и заметив место нахождения чужого улья (пчела-воровка, переполненная медом, с трудом поднимается в воздух и для запоминания делает несколько спиралеообразных витков, с каждым разом увеличивая их диаметр). Одновременно они оставляют след-ориентир, своеобразную запахограмму, по которой другие пчелы могут быстро отыскать источник корма.
Не пройдет и нескольких минут, как эта воровка вновь появится около того же улья, но уже не одна. С ней вместе и даже раньше ее прилетят десятки других пчел, которым она сообщила о своей добыче, и все они настойчиво будут пытаться проникнуть в улей. И пусть он в это время будет уже закрыт, жажда пробраться к запасам меда у них от этого не уменьшается. Воровки долго и настойчиво облетывают улей, стараясь отыскать в нем хоть какую-нибудь лазейку, не охраняемую пчелами. Не найдя ее, они устремляются к летку. Если в семье к этому времени не восстановится нормальная жизнедеятельность и леток будет оставаться плохо защищенным, они, не встретив должного сопротивления пчел-хозяев, проникают в гнездо и через тот же леток уходят с похищенным медом.
С каждым разом число прилетающих пчел-воровок резко возрастает. Обворовываемая семья как бы спохватывается и вступает в борьбу. Пчелы-хозяева встречают воровок как врагов и не только стараются не пустить их к себе, но и сами набрасываются на них, пуская в ход жало.
Воровки, если натиск их сильнее стоящей у летка охраны, прорывают оборону и вторгаются в улей. Борьба переносится внутрь жилища. В ходе битвы, если напавшие превосходят по силе обороняющихся, как правило, гибнет матка. Осиротевшие пчелы перестают оказывать сопротивление. Им ничего более не остается, как сложить оружия и сдаться.
У семьи, подвергшейся разграблению, ослабленной в борьбе и потерявшей матку, все инстинкты, кроме одного — инстинкта самосохранения, — оказываются подавленными. Уцелевшим пчелам, разумеется, не до вывода матки и образования новой семьи. Они, как пленники, подчиняются воле победителей, наполняют зобики своим же медом и уносят его в гнездо врагов. Там они и остаются. Семья прекращает самостоятельное существование.
Но на этом трагедия не заканчивается. Возбужденные легкой добычей меда, воровки набрасываются на соседние ульи, не останавливаясь ни перед какими препятствиями на пути к чужим медовым кладам. Это парализует лётную деятельность семей, приводит к гибели многих пчел, вступивших в смертельную схватку с воровками. Семьи, которые не могут противостоять нападу, разграбляются.
Гул ворующих пчел, ароматическая дорога, которую прокладывают пчелы с помощью довольно стойких пахучих веществ, сильный запах переносимого ими меда возбуждают другие семьи, и они уже по проложенной «медовой трассе» устремляются за добычей. Воровство охватывает всю пасеку.
Намного легче предупредить воровство пчел, чем с ним бороться. Когда оно перерастает в напад, погасить его трудно, а порой и невозможно.
Пчелы, вторгаясь в чужие гнезда, становятся распространителями инфекции, если они несут ее на своем теле. Чаще же бывает наоборот, они сами заражаются, напиваясь меда, соприкасаясь с чужим инфицированным гнездом и пчелами. Возвращаясь домой, они заносят заразные начала.
Пчелиное воровство — страшный бич. В возникновении и развитии его всегда бывает виноват пчеловод, пасека которого подвергается нападению. Драматических последствий может и не быть, если соблюдать следующие правила:
не открывать гнезда полностью, особенно в безвзяточную пору;
вторгаться в жизнь семьи только при крайней необходимости;
держать летки открытыми соразмерно с силой семьи;
не ронять ни капли меда при отборе его из ульев, соты с медом тщательно укрывать от пчел;
следить за тем, чтобы в гнездах постоянно были большие запасы меда;
помнить, что подкормки сильно возбуждают семьи и привлекают пчел-воровок.
Лучше корма пополнять на ночь или в нелётную погоду.
Жертвами напада пчел-воровок чаще становятся слабые семьи, а также больные нозематозом, варроатозом, браулезом, безматочные или с маточниками, которые не в силах организовать надежную защиту своих жилищ.
У того, кто до мельчайших подробностей познает особенности поведения пчел, умело станет обращаться с ними и своим вмешательством будет улучшать, а не ухудшать условия их жизни, пчелы будут хорошо водиться и собирать много меда.
В естественных условиях обитания медоносных пчел, по наблюдениям пчеловодов-бортников, воровства не бывает, так как одна семья от другой обычно поселяется на значительном расстоянии. Они неоднократно находили заполненные медом дупла, покинутые пчелами, видимо, из-за недостатка места для размножения. Запасы меда годами оставались нетронутыми.
На пасеках, где семьи живут близко друг к другу, особенно на открытой местности, разведчицы привлекаются сильным медовым ароматом. Ульевой запах сильнее распространяется во время работы пчел-вентиляторщиц в жаркое время и при выпаривании воды из нектара. Не случайно поэтому пчеловоды выбирают такие места под пасеки, где ульи были бы затенены, и пчел содержат в просторных вертикальных гнездах. Такие гнезда менее прогреваются, в них проще устроить дополнительную вентиляцию. Из них теплый воздух удаляется самопроизвольно, а не сильной струей под напором пчел-вентиляторщиц.
На открытых местах возле ульев для затенения заблаговременно высевают быстро растущие высокие растения — подсолнечник, кукурузу, мальву.
На благоустроенных пасеках у опытных пчеловодов пчелиное воровство возникает в исключительных случаях.
Разобраться в особенностях жизни пчелиной семьи, осмыслить все стороны ее деятельности, научиться управлять ее инстинктами (проявление одних усиливать, других ослаблять), даже если это будет во вред семье, но на пользу человеку — одна из важнейших задач пчеловода.
В этом заключается главный секрет работы с пчелами, основа основ практического пчеловодства.
Просмотров: 3 661